Главная » 2020 » Сентябрь » 25 » Как доказывается способность видов к изменению
14:31 Как доказывается способность видов к изменению |
|
Стремясь подтвердить свои взгляды на происхождение видов, Ч.Дарвин скрупулезно исследует эту проблему на различных группах животных и растений. Все его доводы в пользу способности видов изменяться практически одинаковы и для того, чтобы убедиться в абсурдности его умозаключений, я полагаю, достаточно будет обратиться к одной из биологических групп, на примере которой учёный, как кажется, довольно убедительно излагает свои наблюдения и заключения, а именно к домашним голубям. Чтобы не создалось впечатление, что я искажаю смысл контекста, я привожу здесь максимально полные выдержки из его работы.
«Как ни велики различия между породами голубя, я вполне убежден в правильности общепринятого среди натуралистов мнения, что все они происходят от скалистого голубя (Golumba livia), объединяя под этим термином несколько географических рас или подвидов, незначительно отличающихся друг от друга. Так как некоторые основания, приводящие меня к этому заключению, применимы до известной степени и в других случаях, то я вкратце приведу их здесь. Если различные породы не являются разновидностями и не произошли от скалистого голубя, то они должны происходить, по крайней мере, от семи или восьми аборигенных форм, так как невозможно получить современные домашние породы скрещиванием меньшего числа форм; как, например, получить дутыша скрещиванием двух пород, если ни одна из родительских форм не обладала характерным огромным зобом? Все предполагаемые аборигенные формы должны были быть скалистыми голубями, т. е. птицами, не гнездящимися и даже неохотно садящимися на деревья. Но кроме С. livia с его географическими подвидами известно всего два или три вида скалистых голубей, и они не имеют ни одного признака домашних пород. Отсюда: либо эти предполагаемые аборигенные формы не существуют в странах, где они были первоначально одомашнены, но остались неизвестными орнитологам, что крайне невероятно, принимая во внимание величину, образ жизни и замечательные признаки этих птиц, либо все они вымерли в диком состоянии. Но птиц, гнездящихся над пропастями и хорошо летающих, не так-то легко истребить, и обыкновенный скалистый голубь, ведущий одинаковый с нашими домашними породами образ жизни, еще не истреблен даже на некоторых самых маленьких островках Великобритании или на берегах Средиземного моря. Таким образом, было бы крайне опрометчиво предполагать, будто такое значительное число видов с образом жизни, подобным скалистым голубям, истреблено. Сверх того, различные перечисленные выше домашние породы были развезены по всему свету, и, следовательно, некоторые из них должны были попасть обратно на свою родину; но ни одна из них не одичала, хотя обыкновенный (сизый) голубь, представляющий собой только слабо измененного скалистого голубя, действительно одичал в нескольких местах. Наконец, весь наш современный опыт показывает, что крайне трудно заставить диких животных свободно размножаться при доместикации, а, придерживаясь гипотезы о происхождении наших голубей от многих видов, пришлось бы допустить, что, по крайней мере, семь пли восемь видов были в глубокой древности и полуцивилизованным людьми приручены в такой степени, что сделались вполне плодовитыми в неволе. Следующий очень веский аргумент применим и в нескольких других случаях: хотя все перечисленные породы сходны с диким скалистым голубем по конституции, образу жизни, голосу, окраске и в большинстве частей их строения, они в других частях в высокой степени необычны; напрасно стали бы мы, например, искать во всем обширном семействе Columbidae клюва, как у английского почтового, у короткоклювого турмана или у берберийского; взъерошенных перьев, как у якобинского; зоба, как у дутыша; хвостовых перьев, как у трубастого. Таким образом, пришлось бы допустить, что полуцивилизованный человек не только успел вполне одомашнить несколько видов, но еще умышленно или случайно выбрал исключительно ненормальные виды, и, наконец, что именно все эти самые виды вымерли или остались неизвестными. Такое странное стечение обстоятельств в высшей степени невероятно. Обобщим все эти соображения, а именно: невероятность того, что человек мог некогда заставить свободно размножаться в условиях доместикации семь или восемь предполагаемых видов голубей; эти предполагаемые виды остались совершенно неизвестными в диком состоянии и нигде к этому состоянию не вернулись; эти виды, обладая крайне ненормальными по сравнению со всеми остальными Coluinbidae признаками, столь сходны во многих отношениях со скалистым голубем; сизая окраска и различные черные отметины иногда вновь проявляются у всех пород, как чистокровных, так и при скрещивании; и наконец, потомство помесей вполне фертильно. На основании совокупности всех этих соображений мы с уверенностью можем заключить, что все наши домашние породы произошли от скалистого голубя, или Columba livia, с его географическими подвидами”. Что можно сказать по поводу подобных умозаключений Ч.Дарвина? Естественный отбор в очередной раз сыграл с учёным злую шутку. Ему даже в голову, вероятно, не пришла мысль о том, что домашние голуби, как впрочем, и любые другие домашние животные, являются самостоятельными разновидностями, имеющими в отличие от диких сородичей, естественную особенность - способность к одомашниванию! Они представляют собой такие же аборигенные формы, как и скалистый голубь Golumba livia, и имеют такое же право на независимое появление и существование, как и последний. В этом же кроется и разгадка их способности свободно размножаться при доместикации. И для того чтобы появились голуби домашних пород совсем не обязательно было иметь для скрещивания семь или восемь аборигенных форм, а их родителям быть «скалистыми голубями, т. е. птицами, не гнездящимися и даже неохотно садящимися на деревья» - они появились в таком виде в каком мы их видим сейчас, возможно, с некоторыми изменениями при доместикации. Да, и кроме того, возникает очередной вопрос, на который теория Дарвина навряд ли даст вразумительный ответ: если «все наши домашние породы произошли от скалистого голубя, или Columba livia, с его географическими подвидами», то где же в таком случае полудикие переходные формы – не мог же, в конце концов, дикий скалистый голубь мгновенно без каких-либо эволюционных ступеней произвести одомашненное потомство? Неужели причиной отсутствия таких промежуточных разновидностей опять стала неполная геологическая летопись? Совершенно очевидно, что если в природе нет, и никогда не было диких дутышей, турманов, почтовых голубей и т.п., то это может означать только одно - они никогда не происходили от скалистого голубя, не склонного к одомашниванию - их нескрещенные прародители, появились независимо от него, возможно одновременно с ним, возможно раньше или позже (не это главное) - сразу же, как особи, склонные к одомашниванию. По этой же самой причине не могли образоваться от диких Canidae итальянская борзая, ищейка, бульдог, моська, бленгеймский спаниель – их нескрещенные прародители, склонные к одомашниванию, также как и их дикие сородичи появились как самостоятельные подвиды, никогда ни от кого не происходившие и ни в кого не превращавшиеся. Так что отсутствие дикого состояния домашних видов животных может свидетельствовать лишь о том, что все они являют собой независимые виды, появившиеся и существующие точно на таких правах, как и их дикие сородичи. В свою очередь, отсутствие домашних скалистых голубей, волков или тигров говорит о том, что у них нет склонности к одомашниванию, иначе они давно бы жили вместе с человеком. По этому поводу народная мудрость очень точно подметила: "Как волка не корми, он всё равно в лес смотрит". Но как же тогда быть с доказанными фактами вариаций при доместикации, которые, казалось бы, неоспоримо подтверждают способности организмов к видоизменениям. Ч.Дарвин пишет по этому поводу: «В итоге уже наблюдение над дикими животными обнаруживает ограниченную изменчивость видов. Опыты над одомашненными дикими животными и одичавшими домашними животными подтверждают это с еще большей ясностью. Кроме того, эти же опыты доказывают, что произведенные различия могут иметь значение родовых». Кажется, невозможно привести весомые аргументы, опровергающие столь явные факты существенных изменений у выведенных, к примеру, новых пород лошадей. Отличия рысака и ломовой лошади от исходного образца разительны, а сами модификации произошли в относительно короткий период времени, позволяющий наглядно убедиться в эффективности естественного отбора. Да, всё это верно, соответствует действительности, но истина заключается в том, что происшедшие изменения… не преобразовали лошадей в другой вид! Налицо модифицированная различительность, или различительность между особями одного вида, достигнутая усилением нужных свойств животных путём целенаправленного отбора в течение нескольких поколений. И самое главное состоит в том, что к каким ухищрениям не прибегали бы селекционеры, они никогда не смогут из скачущих животных вывести новый вид, способный погружаться в морские глубины или взмывать в небеса. О том, что организмы не способны видоизменяться даже по истечению большого промежутка времени говорит сам Ч.Дарвин: «…ни одно из египетских животных и растений, о которых мы кое-что знаем, не модифицировалось в течение последних трех или четырех тысячелетий; точно так же, вероятно, этого не произошло в любой другой части света. …Многие животные, сохранившиеся неизменными с начала ледникового периода, могли бы служить несравненно более разительным примером, потому что они подвергались большим переменам климата и переселялись на большие расстояния, тогда как в Египте жизненные условия за последние несколько тысячелетий оставались, насколько мы знаем, вполне однообразными. Факт незначительности или даже полного отсутствия модификаций со времени ледникового периода с некоторым успехом мог бы быть обращен против тех, кто верит во врожденный и необходимый закон развития; но он совершенно бессилен против учения о естественном отборе, или выживании наиболее приспособленного, учения, которое предполагает, что вариации или индивидуальные различия, когда они полезны, сохраняются, но это осуществляется лишь при некоторых благоприятных условиях». Здесь мы видим, что даже отсутствие дивергенции видов в течение длительного исторического периода, как в условиях не изменяющейся природной среды, так при значительных изменениях климата и мест обитания, по мнению Ч.Дарвина, подтверждает правоту учения о естественном отборе, хотя именно это обстоятельство убедительно свидетельствует о её полной несостоятельности. Парадоксально: но теория происхождения видов оказывается «верной» и тогда, когда неполная «геологическая летопись» не подтверждает её правоту из-за отсутствия доказательств существования переходных форм, и тогда когда та же самая «геологическая летопись» находит доказательства в виде «фактов незначительности или даже полного отсутствия модификаций со времени ледникового периода». |
| Просмотров: 303 |